Если коротко описывать, что такое зрелая личность, то это личность, которая сама себе стала мамой. В идеале, и папой тоже. Но мамой — обязательно.  Взросление, как и обучение, и воспитание, и любое личностное формирование, целиком можно свести к такому явлению как интериоризация.

Термин создал Пьер Жане, гениальный психиатр, невропатолог и психолог.  Это страшное слово означает «помещение внутрь». Прокачка любых ресурсов — это помещение части их внутрь.  Создание личностного стержня — это тоже интериоризация.

Сейчас постараюсь попроще объяснить, как это происходит, чтобы всем стало примерно понятно, как формируется личность.  Для ребенка (и взрослого ребенка, то есть инфантила, тоже) закон является внешним. У него есть желания и потребности, продиктованные поиском комфорта (не покоя, а именно комфорта, потому что скука — это тоже дискомфорт, и для ребенка очень актуальный, поэтому он может рваться «на свободу»), а из внешнего мира поступают «можно-нельзя», которые ему непонятны сначала, но он подчиняется, поскольку на стороне внешнего мира сила, олицетворением которой являются родители.  Вам знакома идея «общество давит на личность?»

Так вот, это идея инфантильного состояния личности. У такой личности действительно может быть конфликт между «хочу» и «надо», причем это «надо» — внешнее, насильственное, она этого «надо» не чувствует сама, просто соглашается, чтобы не понести ущерба со стороны силы. Если страх не слишком силен, такая личность будет стараться выступать против «надо», бунтовать, если сильнее, будет обманывать «надзирателей», если совсем силен, будет соглашаться, но ощущать подавленность. Вот почему слишком жесткое воспитание детей их калечит. Пока сам ребенок не ощутил необходимость «надо», нужно искать баланс между мягким давлением на него и предоставлением ему свободы.  Корней Чуковский говорил: «не взывайте к совести пятилетнего ребенка, у него ее еще нет». Это не значит, что ребенку нужно дать делать все, что ему хочется.

Таким образом он быстро себя угробит. Совесть ребенка заменяют родители, они направляют его и принуждают. Это принуждение неизбежно, у ребенка пока не сформирован центр самоконтроля, но это принуждение должно быть мягким, и постепенно оставлять ребенку все больше и больше пространства для собственной воли. Даже если ребенок пока не может нести ответственность, он должен иметь это пространство, чтобы ответственность развивать. Но при этом, так как он пока не несет ответственность, родители должны быть готовы вмешаться в любой момент и взять на себя ответственность.  Это подобно обучению езды на велосипеде. Нельзя велосипед ребенка все время крепко держать. Нужно сначала держать, потом понемногу отпускать, потом совсем отпустить, но страховать, а потом снять и страховку. Когда страховка снята совсем, личность выросла.  Но вернемся к морали. Мораль — это наполовину интериоризованный закон.

Если инфантильная личность не понимает, почему она должна и ощущает, что общество ее непрерывно насилует и подавляет, а она хотела бы вечный праздник непослушания, если бы можно было бы ничего не делать и брать все, что хочется, то наполовину зрелая личность уже осознает необходимость для себя закона. Она все еще может ощущать некоторые противоречия между «хочу» и «надо», может ощущать давление морали, но теперь это внутреннее давление: чувство долга, чувство вины.

Давление может быть неприятно, и полузрелая личность может искать пути избавления, иногда бунтовать против своих собственных моральных установок, отделять себя от толпы, для которой мораль нужна, то есть говорить что-то вроде «да, все это актуально для стада, но я не оно», обвинять родителей, которые «внушили рабские принципы», то есть мораль — это все еще нечто навязанное, пусть и проникшее уже внутрь. Но это пока нечто чужеродное, хотя иногда личность может его ощущать, как верное, но все время пытаться как-то адаптировать под себя, уменьшив, скинуть часть.

Зрелая личность отличается тем, что закон стал для нее внутренним. Он может отличаться чем-то от общепринятых норм, но всерьез не противоречит им, иначе бы такая личность оказалась дезинтегрированной и не смогла бы получать энергию от ресурсов, которые (напомню) все социальны. То есть нравственность зрелой личности никогда не является догмой, догма — по определению нечто внешнее, догма — это даже не мораль, это попытка сделать внешний закон моралью.

Нравственность всегда является гибкой, поскольку человек должен поступать согласно собственному чувству и личному выбору, ориентируясь на всю ситуацию конкретную, а не на какой-то шаблон, который он получил извне. То есть нравственность — это то, чему человек следует осознанно, достаточно свободно (в плане «свобода — осознанная необходимость» но осознанная им самим, а не кем-то за него) и несет за это ответственность. Сам принимает решение, сам наблюдает последствия, сам делает вывод о том, верно ли он поступил, чтобы в следующий раз иметь еще больше представления о том, как ему лично поступать нужно. То есть становится себе полноценным родителем. Занимает трон супер-эго, по концепции Фрейда, заменяет внутреннюю родительскую фигуру, то есть взрослеет.  И вот этот личный выбор зрелой личности не противоречит социальному.

Он может противоречить чьим-то конкретным интересам, создавать конфликт между ним и кем-то, конфликт, который ему придется решать. Но это никогда не противопоставление себя социуму вообще. Это не «праздник непослушания» ребенка, который хочет есть только сладкое, не понимая, что заболеет от этого. Нет ни одной нормы социума, которая не была бы чем-то оправдана. Даже если у нормы есть минусы, плюсов у нее обычно больше. Лично для себя зрелая личность может какие-то нормы считать неактуальными, но относиться к ним она все равно будет с пониманием, и яростного бунта не будет никогда.

Яростно бунтуют лишь те, кто не понимает, что такое адаптация, и что никакая часть живой системы не бывает лишней, то есть всегда связана с другими. Такие люди могут ненавидеть и себя за какой-то недостаток и стремиться от него резко избавиться, не понимая, что весь их организм уже адаптирован к этому «недостатку», перестроен вокруг него, и нельзя вытащить кирпич из фундамента, не разрушив дом. Перестраивать все можно только последовательно и постепенно, в живой системе все уместно и все играет свою важную роль.  Одним словом, зрелая личность всегда имеет нравственность, которая гармонично соединяет ее личные потребности и интересы общества, без серьезных противоречий, не создавая внутренних конфликтов, открывая возможность для самореализации.

Чаще всего проблема демотивации (утраты смысла жизни) связана с тем, что личность по какой-то причине ощущает себя вырванной из социума, не интегрирована в социум, не видит в нем поле для самовыражения.  Но задача «стать себе мамой» касается не только интериоризации закона. Нравственность — это венец формирования, которого не будет, если не будет навыков жизни. Чтобы стать взрослым и сильным, человек должен стать самостоятельным, но это ни в коем случае не значит, что он должен стать «самодостаточным» в том неправильном понимании, под которым имеется в виду сепарация от социума. Наоборот, самостоятельность — это активная и продуктивная интеграция в общество, то есть создание прочных взаимных связей (в этом и смысл ресурсов).  Сепарация от общества всегда опирается на сокращение потребностей в нем, то есть фрустрацию к разным сферам. Если женщина решила сепарироваться от мужчин, она заставляет себя перестать интересоваться темой любви, секса, имиджа, семьи (как заставляет? пугая свое воображение картинами возможных страданий, насилия, разочарования, ущерба, пока ресурсы эти не заблокируются от отвращения и страха совсем ).

Такая женщина выключила полкруга ресурсов, да еще вынуждена ограничивать себя в других сферах, потому что ресурсы пересекаются, и подруги могут начать обсуждать неприятные ей темы, вызывая фрустрацию к дружбе тоже (приходится искать узкий круг таких же подруг как она), и в искусстве неприятные ей темы (поэтому литература и другое искусство кажется ей насильственным, и она хочет создать свое, на пустом месте) и экономика тесно связана с этим, и на работе нет-нет, да и возникнет тематика секса, семьи и имиджа. Таким образом, сепарация начинает распространяться на все сферы, и делает эту женщину в конце концов очень маргинальной, ограниченной со всех сторон в своих возможностях, сепарированной не только от мужчин в личной жизни, но и от людей в социуме (ведь в социуме половина мужчина, а половина женщин, большинство из которых связаны с мужчинами).

Еще хуже обстоят дела с мужчинами, которые решили стать независимыми от социума, начав презирать «хищный оскал капитализма», и перестав работать. Постепенно начнут отключаться все другие ресурсы. Даже те люди, кто пытаются просто порвать связи с семьей или просто уехать в другую страну, переживают кризисы. Пока они не создадут для себя новую семью, круг близких людей, связанных не просто интересами, как друзья, но и бытом, чувством физического родства, они могут ощущать свою оторванность. Интегрироваться в новую страну тоже очень сложно, многим эмигрантам до конца это не удается, они так и остаются висеть между пространствами.

Одним словом, разрыв связей не способствует самостоятельности, он иногда необходим, когда связи очень деструктивны, но на смену этим связям должны прийти другие. Если же связей будет слишком мало, самостоятельности не будет тоже, поскольку стоять будет не на чем, силе ног неоткуда будет взяться.

Поэтому «стать себе мамой» — это развить побольше социальных навыков для обеспечения своих потребностей. Но вот здесь выясняется, что определенная доля сепарации для развития навыков все-таки необходима. Важно, что это всего лишь доля, и что общая тенденция — это связь с людьми, а не отказ от связи. Простой пример — быт. Если человек хочет быть в быту абсолютно независимым, он должен жить один, но это разрыв связей: отсутствие семьи и любви, а в какой-то мере и дружбы. Но если человек пытается наладить быт с другим человеком (неважно, с супругом, с родственником, с подругой в общежитии) не имея навыков обслуживать себя самостоятельно (той самой доли сепарации) от него сбегут.

Нормальная связь — это способность удовлетворять свои основные потребности самостоятельно, но готовность к сотрудничеству ради более качественного удовлетворения и развития. Это касается связей с любыми ресурсами(!). Минимум сепарации от ресурса быть должно (не должно быть голода, полной зависимости, жажды) но тенденция должна быть не к сепарации, а к максимальному взаимодействию (интерес, любовь, влечение к ресурсу).    Незрелая личность постоянно тяготеет то к одной, то другой крайности. Именно такие говорят «я не умею готовить, не могу заниматься бытом, а если бы умел, не стал бы жениться» или «я не зарабатываю, а если бы зарабатывала, мне не нужен был бы муж». Эти люди воспринимают связь (неважно, с ресурсом вообще или с конкретным человеком в сфере этого ресурса) как свою полную зависимость от него. Но как правило, такие несамостоятельные люди очень обременительны для других.

Это иллюзия, что, совсем не умея заботиться о себе в быту, человек может чем-то таким важным наградить другого, чего тот, умеющий заботиться и о себе, и о другом, не мог бы получить. Он будет взваливать на него такое количество собственной бытовой беспомощности, что второй всерьез задумается, а нужна ли ему часть его зарплаты (как правило небольшой, инфантилы очень редко зарабатывают много). И наоборот, если женщина совсем не умеет и не хочет работать (не просто временно в декрете, а вообще избегает любой работы, в принципе) очень сомнительно, что она будет великолепной трудолюбивой хозяйкой (такие люди и работы не боятся) а значит второй будет считать, что отдает больше, чем получает.  То есть минимум самостоятельности: и в быту, и в финансовом плане, и в эмоциональном плане (справляться со своими эмоциями) человек должен иметь, если хочет быть хорошим партнером другому.

Минимум не значит сепарацию, наоборот, он делает связь комфортной, не обременяет второго чрезмерно, позволяет эту связь развивать. То есть жена может брать на себя большую часть бытовых забот, если она хочет, но если вдруг она заболела или чем-то другим занялась, муж спокойно сможет заниматься бытом и сам. Муж может обеспечивать бюджет, но если вдруг у него возникнут трудности или необходимость в больших тратах, жена сможет заработать деньги. Когда оба партнера способны обеспечить себе минимум во всем, они становятся друг другу более надежной опорой, могут взаимодействовать на более глубоком уровне, потому что никто из них не чувствует в другом паразита (инфантила) который к нему присосался, а мог бы присосаться и к любому другому, потому что почти любой мог бы удовлетворить эту его простую потребность. Жена не должна чувствовать, что муж держит ее за няньку бытовую, а муж не должен считать, что его используют как единственную материальную опору.

Я специально рассматриваю традиционный расклад, потому что он пока наиболее актуальный. Но даже в нем может быть и должен быть баланс, и оба должны быть достаточно зрелыми людьми. Если же один чувствует, что становится другому мамой, неважно эмоционально ли (вынужден все время утешать, хвалить, поддерживать, выслушивать, в одностороннем порядке) материально ли (вынужден содержать и выслушивать пожелания, что еще хотелось бы иметь и какое) в быту (вынужден убирать за другим, полностью обслуживать, заботится, в одностороннем порядке всегда) второй ощущается как груз, от которого хочется постепенно отделаться.  То же самое чувствуют и друзья, и коллеги, и начальство, и родственники, и вокруг инфантильной личности постепенно образуется вакуум. Никто не хочет становиться мамой взрослому инфантилу, никому это неинтересно, им может заинтересоваться только какой-то мошенник, если у того есть, что брать. Иногда же одним инфантилом интересуется другой инфантил, но первому либо не нравится эта идея, ведь он ищет себе маму, либо он соглашается, но они очень быстро делают жизнь друг друга невыносимой.

Источник: https://psy-practice.com/publications/psikhicheskoe-zdorove/stat-sebe-mamoy/