Тема созависимости так или иначе возникает в консультировании любого клиента с психосоматическими расстройствами или заболеваниями, однако у многих вызывает огорчение, злость и даже отрицание, причиной которых чаще являются наши заблуждения и стереотипы. Моя коллега, специалист по психосоматике, рассказывала случай, когда на одном из неспециализированных форумов, обсуждая механизмы психокоррекции она упомянула в одном контексте алкоголизм с онкологией. Это вызвало бурю эмоций и осуждения, поскольку онкология в восприятии большинства людей является трагедией, алкоголизм  же блажью, соответственно в них не может быть ничего общего и специалист который «снимает ответственность» с алкоголика и «навешивает ответственность» на онкологически больного просто аморален и безграмотен.

На самом же деле в каждом из этих случаев все решает индивидуальная история, и в каждом из них основная проблема может быть перенаправлена как из физического вектора в психический, так и наоборот. Когда мы говорим о связке созависимости и какого-либо расстройства или заболевания, многие приходят в недоумение, ведь болезнь это беда, и у любого нормального человека она вызывает потенцию к состраданию, содействию, соучастию и пр.. Тем более, когда речь идет о члене семьи, партнере – не спасать больного равносильно предательству. Однако как всегда тонкая грань скрывается в деталях. Все чаще и больше нас приучают к мысли о том, что созависимость это про деструктивные отношения – «как чемодан без ручки, нести тяжело, а бросить жалко».

Возможно это смешение произошло и потому что алкоголизм (откуда берет начало теория созависимости) в нашем обществе не рассматривают как заболевание, в отличие от того, откуда само понятие пришло. Тем не менее, сложность именно в том и состоит, что в нем всегда присутствует элемент болезни (расстройства), а от болезни не так просто избавиться, как от некорректных установок или деструктивного поведения. Можно договориться с партнером не проявлять насилие, не унижать и не манипулировать, но нельзя сказать «перестань быть больным» и рассчитывать, что человек «возьмет себя в руки» и выздоровеет. В этом основная суть проблемы созависимости. Так один зависит от болезни (и зачастую сам того не замечает), а те кто рядом – непосредственно от зависимого. Отчасти это происходит потому что болезнь вызывает естественные чувства ведущие к состраданию и помощи, но чем дольше она протекает, тем сложнее заметить, где помощь действительно необходима и конструктивна, а где она переросла в деструктивную созависимость и поставила болезнь в центре семейных взаимоотношений. И со временем это приводит к тому, что психосоматические расстройства и заболевания начинают проявляться у самого созависимого и больше всех в этом союзе начинают страдать дети.

Наверняка вы тоже слышали такие истории: «Я был прилежным мальчиком, никогда ни с кем не ругался и не ссорился, учился на 4-5, по дороге домой заходил в аптеку и за хлебом, сразу делал уроки, пылесосил, мыл посуду, никогда не приводил в дом друзей и старался не гулять ни с кем на улице, потому что у  мамы было больное сердце, маме нельзя было волноваться» «У нас не было принято ругаться, у нас вообще всегда в доме было тихо. Мы не слушали музыку, телевизор смотрели очень редко, старались громко не разговаривать и не смеяться, потому что у мамы почти всегда болела голова» «Еда в доме была отвратительной, я старался пообедать у кого-то из одноклассников или заедался хлебом. Мы не ездили на море, не ходили в гости и не бывали в парке, на аттракционах и пр. У папы были проблемы с желудком» «Мы практически никогда не разговаривали с мамой по душам. Она была зациклена на баночках с диетической едой для папы в больницу, мужскую работу по дому ей приходилось делать самой, быт, заработок – все было на ней. А у папы всегда что-нибудь болело и он обследовался то на одно, то на другое, но врачи так ничего и не находили.

Раздраженная и злая она просила оставить ее в покое, а потом перед сном приходила извиняться и говорила, что у нее просто голова разрывается от всего, что на нее свалилось, а тут еще и мы…» Кроме того, что подобная атмосфера «лишает ребенка детства», она же задает ему деструктивный семейный сценарий, и, входя в свою личную, взрослую семью, он так или иначе неосознанно занимает роль одного из родителей, либо «вечно больного», либо «гиперответственного спасателя». Очень часто клиенты признают, что наличие симптомов заболевания были у супруга и до свадьбы, но они как бы «не придавали им такого значения». Воплощение роли спасателя может приводить и к тому, что в союзе, где заболевание не является психосоматическим, и при верной тактике могло бы быть вовремя диагностировано и купировано, «партнер-спасатель» неосознанно всячески способствует тому, чтобы сделать его хроническим, т.к. он не знает другой модели и стремится сохранить болезнь близкого, чтобы воплотить свой сценарий созависимого поведения.

Это могут быть и случаи, когда мамы сами лечат разные заболевания у детей «народными методами», «популярной психосоматикой», «медицинскими назначениями в интернете» и пр., запуская состояние до точки невозврата. И наоборот, прибегание пациента к психосоматическим расстройствам и заболеваниям, также могут быть неосознанным стремлением занять свою роль в усвоенном с детства сценарии созависимости. Говоря о том, что спорно, является ли алкоголизм блажью или болезнью, так точно могут выглядеть и другие заболевания спровоцированные самим пациентом либо случаем. Обратите внимание, как часто отзываются близкие о состоянии своих партнеров: «Муж сам говорит, что с первой затяжки у него начинает кружиться голова, бешено стучит сердце, ему кажется, что приступа уже не миновать, но он мужественно перебарывает себя и курит, а потом глотает таблетки, каждый раз обещая бросить. Я прячу сигареты, прошу друзей не курить при нем, чтобы не раздражать, нюхаю его, проверяю карманы, встаю по ночам, ищу доказательства того, что он курил на кухне, а он продолжает жаловаться и покуривать, где, как, ума не приложу… Я просто в отчаянье»  «Никакие разговоры не помогают, я стал избегать праздников и дней рождений, мы перестали ходить в гости, потому что она наедается, а потом снова скорые, боли, рези, диеты и прочее. Я даже как-то поймал себя на мысли, что когда мы садимся за стол, я сразу набрасываюсь на всю вредную пищу, только бы ей не осталось ничего, и у нас начинается скандал из-за еды…» «Однажды у него даже случился отек Квинке, я чудом оказалась дома, нам пришлось вызвать скорую, и врач сказал, что если он не прекратит это делать, то в следующий раз его могут просто не спасти. Но он никого не слушает, выпивает жменю антигистаминных, ждет с пол часа и продолжает свое…» «Мы обсуждали это сто раз, нельзя пропускать и нельзя колоть больше, но даже пережив кому она продолжает колоться и есть как придется. Я вынужден ставить напоминания, откладывать какие-то дела, только чтобы проконтролировать укололась она или нет, а между этим, чем дальше, тем больше я не могу работать, перед глазами все время всплывают картинки, что вдруг что-то пошло не так и она уже в коме, а я здесь сижу и ничего не делаю…».

И сами больные продолжают «только чуть-чуть» и «только по праздникам» сводить с ума своих близких. Здесь приведены только единичные фразы, детали, сами же ситуации, которые стоят за ними иногда вызывают чувство беспомощности у самого психотерапевта, что уже говорить о клиенте. Но бывают и другие ситуации, в которых партнер получает сознательную вторичную выгоду (и не всегда очевидно, кто из супругов находится в роли жертвы или спасателя).  И если нет ничего зазорного, чтобы пройти без очереди в поликлинике членам семьи инвалида, то есть и другие тонкие грани манипуляций, которые не так просто обнаружить. Приведу один пример из практики, с разрешения и со слов клиентки: «Бабушка всегда ограждала деда от лишних переживаний — у него было больное сердце. Она доносила до нас его принципы и требования, но выяснение всех спорных вопросов пресекала на корню. «Вы же знаете, что у Никиты Сергеича больное сердце, ему нельзя волноваться, а вы с такими вопросами лезете, смерти его хотите?» — говорила она моей маме. К деду у нас были смешанные чувства, с одной стороны, он всегда встречал нас доброжелательно, играл в разное и практически никогда не ругал. С другой, мы по сути и боялись что-то делать не так, потому что знали о его тяжелом нраве и жесткости. Только когда дедушка умер, стало очевидно, что всеми вопросами заправляла бабушка, а он даже не подозревал о том, как она от его имени вставляла нам палки в колеса». Часто психические расстройства у близких становятся тем самым «бонусом», которые дают возможность некоторым людям достигать желаемого от социума, «списывая» все на расстройство бабушки-дедушки («ну вот такие причуды», «совсем с головой плохо, все забывать стал» и т.д.).

В моей практике встречались случаи, когда мамы с «особенными» детьми, слыша о том, что есть возможность восстановить определенные функции и устроить ребенка в обычную школу (тогда об инклюзии не было речи), отвечали, что лучше сами дома будут работать с ребенком, а ему «сделают» инвалидность и будут получать от государства льготы и пр.. Такие случаи нередки, и отчасти негативно настраивают комиссии к другим семьям, которые действительно нуждаются в помощи, а получают недоверие, холодность и пр., что в свою очередь только ухудшает их психологическое состояние. *** Так или иначе, несмотря на путаницу и постоянную тавтологию, если я смогла донести значение и суть происходящей дисфункции — созависимости в семьях с психосоматическими расстройствами и заболеваниями, приведенный ниже опросник поможет определить есть ли ее зачатки в тех или иных отношениях или нет.

Тест на наличие созависимости в психосоматических семьях*

1. Случается ли так, что вы ссоритесь с больным из-за его болезни?

2. Возникало ли у вас желание «сдать» в больницу вашего близкого?

3. Верите ли вы в то, что от вашего поведения зависит состояние здоровья/ болезни вашего близкого («не волновать», «не провоцировать едой», «вести себя тихо» и пр.)?

4. Пришлось ли вам разойтись с кем-то из друзей из-за болезни партнера?

5. Стараетесь ли вы избегать конфликтов и даже разговоров связанных с заболеванием близкого?

6. Можете ли вы сказать, что ваш быт держится только на вас (вы несете практически за все ответственность, все контролируете)?

7. Задумывались ли вы о разводе, в связи с заболеванием партнера?

8. Испытываете ли вы страх о том, что будет с вашей семьей, если заболевание не пройдет никогда?

9. Появлялось ли у вас чувство «заболеть самому», чтобы ситуация «сострадания» повернулась в вашу сторону?

10. Думали ли вы о том, что болезнь близкого это единственная преграда на пути к счастью, благополучию и пр.?

11. Чувствуете ли вы злость из-за того, что много денег тратится на обследования, лекарства и процедуры лечения?

12. Испытываете ли вы злость и раздражение, когда болеет кто-то другой (не ваш партнер)?

13. Отказываетесь ли вы от различных социальных мероприятий из-за болезни партнера?

14. Испытываете ли вы стыд, смущение перед другими людьми в связи с болезнью вашего близкого?

15. Можете ли вы сказать, что жизнь вашей семьи «вращается» вокруг состояния здоровья одного из ее членов?

16. Испытываете ли вы вину и стыд за «плохие» мысли по отношению к болящему партнеру?

17. Стараетесь ли вы умалчивать о своих личных чувствах и переживаниях, чтобы не навредить самочувствию партнера?

18. Игнорируете ли вы свое недомогание или симптомы заболеваний, как менее значимые, чем то, что происходит с партнером и не нуждающиеся в обследовании, особом лечении и пр.?

19. Испытываете ли вы облегчение и покой, когда партнер находится на стационарном лечении (лежит в больнице)?

20. Чувствуете ли вы, что несчастны, потому что отрабатываете свои грехи, карму и пр.?

Если вы ответили «Да» по крайней мере на 5 вопросов, высока вероятность того, что у вас развивается сильная эмоциональная зависимость от близкого человека*.

Вместе с тем прежде, чем начать разговор о том «что делать», важно отметить, что НЕ КАЖДОЕ РАССТРОЙСТВО И ЗАБОЛЕВАНИЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПСИХОСОМАТИЧЕСКИМ. Имеющееся заблуждение о том, что «все болезни от мозгов», не просто путает клиента и терапевта в выборе тактики психотерапии, но и усложняет работу, т.к. непременно вместо самой проблемы на поверхность выходят иррациональные вина, обида, гнев и пр., не проработав которые невозможно начать непосредственную работу с запросом.

______ * Тест на наличие созависимости в психосоматических семьях// Лобазова А.А. «Что важно знать близким онкобольного». Информационное методическое пособие в рамках программы сопровождения и реабилитации онкологических больных в МЦ «Панацея 21 век». Харьков, 2008.

Источник: https://psy-practice.com/publications/zavisimosti/sozavisimost_v_seme_s_psihosomaticheskimi_narushen/