Когда внешние факторы заставляют нас задействовать более существенные интеллектуальные ресурсы, в дело вступает вторая система, которая способна критически оценивать решения, предлагаемые первой. Её работа требует больше усилий и напряжения, но полученные результаты будут более продуманными, «штучными», подходящими именно для этой ситуации.

Первая система соответствует состоянию когнитивной лёгкости, вторая — состоянию когнитивного напряжения (тяжести).

Состояние когнитивной лёгкости — это сигнал, что всё идет хорошо. А хорошее для человека (вернее, для его бессознательных побуждений — на словах вы можете быть бунтарём) — это, чаще всего, привычное. По своей природе мы жуткие консерваторы, ведь любые новые данные будят тревогу.

Наши когнитивные системы активизируются: не нужно ли как-то перестроиться, учесть что-то новое, не пойдёт ли прахом уже созданное? Инстинктивная лень разума — это способ экономить ресурсы и сохранять удовлетворительный и безопасный статус кво, даже если нарушение равновесия может обещать новые блага.

Знакомое кажется нам хорошим и правильным независимо от того, есть ли у нас какие-нибудь данные о том, что оно на самом деле лучше, чем альтернатива. 

Ася Казанцева, «В интернете кто-то неправ»

В книге «В интернете кто-то неправ» Ася Казанцева отмечает, что когнитивная лёгкость — важный адаптационный механизм, который позволяет животным не находиться постоянно в состоянии стресса. Мозг, какому бы живому существу он ни принадлежал, стремится сэкономить на усилиях и выбирать краткие пути: «если в прошлый раз нас не съели, значит, и в этот всё пройдёт хорошо».

Чем больше повторений происходит, тем больше мы склонны расслабляться. Между нейронами возникает устойчивая связь — знакомая тропинка, по которой можно расхаживать, не глядя под ноги. По этой же причине когнитивная лёгкость сопутствует полученному и отработанному навыку. Когда какое-то умение доводится до автоматизма, мы перестаём обращать внимание на процесс работы.

Причины и следствия когнитивной лёгкости, сформулированные Д. Канеманом.

Примеры когнитивно лёгкого восприятия

Наше сознание охотно опирается на шаблоны и категории. Этот метод необходим, чтобы, категоризируя мир, делать его познаваемым. Тогда как полный хаос, где не на что опереться, не дал бы возможности двигаться дальше в рассуждениях и действиях. Имея представление об объекте и его качествах, мы делаем умозаключения о том, что схожие объекты также обладают аналогичными качествами — хотя на самом деле никто такого не гарантирует.

Например, известно, что бараны — это животные, которые обладают пушистой шубой и щиплют траву. Это знали и древние европейские путешественники, описавшие овцу, связанную с землёй пуповиной. Впервые встретив хлопчатник, они полагали, будто видят не растение, а диковинное животное, растущее на стебле и питающееся травой вокруг себя. Описания послужили основой для появления легендарного животного-растения, называемого «баранец» или «скифский баран». Так внешние атрибуты известного путешественникам и авторам бестиариев животного переносились на реальное растение.

«Das Boramez, oder Scythische Lamm», Фридрих Юстин Бертух

Вот ещё один ботанический пример. Предположим, что человеку называют два растения, одно из которых ему известно, а другое — нет, и спрашивают, какое из них двудомное. Если известное ему растение является двудомным, он назовёт его.

Таким же образом, если речь идёт о двух городах, о которых требуется сказать, какой из них — столица, испытуемый скорее назовёт Лондон, в статусе которого уверен, чем менее известный город (например, Нейпьидо, столица Мьянмы).

Чем чаще незнакомые слова появляются в СМИ и повторяются всеми вокруг, тем больше люди склонны считать их положительно окрашенными. Этот механизм был проверен и описан в исследованиях психолога Роберта Зайонца («эффект простого предъявления»). Увидев лица на фото несколько раз, люди оценивают их как более симпатичные; красивые и чёткие изображения кажутся нам более правильными.

Когнитивная лёгкость также объясняет феномен знаменитости на пустом месте. Чем чаще персонажи, пусть даже не обладающих никакими талантами и заметными достоинствами, попадают в медиаполе, тем более знаменитыми они делаются — просто потому что их знает много людей.

Избежать манипуляций и сохранить ясность

В манипулятивных текстах часто встречаются повторения одних и тех же слов или фраз — таким способом легче заставить читателя поверить в них. Отличить смутное чувство узнавания («я где-то это уже видел!») от правды («дела обстоят именно таким образом») иногда бывает трудно, потому что сознание нас обманывает, предпочитая искать короткий путь.

Роль играют даже оформление текста и типографика. Даниэль Канеман предлагает своим читателям сравнить два утверждения, написанные следующим образом:

Адольф Гитлер родился в 1892 году.

Адольф Гитлер родился в 1887 году.

На самом деле, Гитлер родился в 1889 году, однако многие, взглянув на эти фразы, склонны выбирать первую.

Авторы низкокачественных рекламных объявлений считают, что читатель склонен поверить в убедительность слов, набранных КРУПНЫМ шрифтом. Капслок достаточно дискредитирован, потому что служит маркером давления вместо разумных аргументов, однако многих он до сих пор может убедить.

Чтобы не попадаться в подобные ловушки, старайтесь рационализировать и проверять, а не идти на поводу у свободных ассоциаций и эмоциональных побуждений. Тем, кто поймал себя на излишней когнитивной лёгкости Канеман советует говорить себе и другим примерно такие фразы:

«Давайте не будем отвергать их бизнес-план из-за неудачного шрифта», «Это так часто повторяли, что мы склонны верить, но давайте ещё раз подумаем».

Если же вы сами планируете кем-нибудь манипулировать, не думайте, что некомпетентность можно полностью замаскировать использованием психологических приемов, будь то удачное сочетание цветов (ярко-синий и красный «верибельнее», чем пастельные оттенки), рифмы или интервальное повторение слов.

Стереотипные способы часто работают лучше (то есть результативнее) оригинальных. Пример из медиа — высокая конверсия сайтов, сделанных по привычным лекалам (цвета, тексты, построение). Пример из политики — популизм может стать причиной победы на выборах, даже если все признают, что методы действия политика грубы и манипулятивны. В то же время, качество таких сайтов и природа такой политики с большой вероятностью вызовут у мыслящего человека недоверие и желание что-то изменить.

Быть когнитивно лёгким — это плохо?

Когнитивной лёгкости сопутствует способность к ассоциативному мышлению. А оно связано с интуицией и творческими способностями. Психолог Сарнофф Медник полагал, что суть творчества заключается именно в хорошо развитой ассоциативной памяти.

Но тот же самый «метод свободных ассоциаций» может подвести нас, если использовать его не по назначению. Например, пытаться решить с помощью фантазий задачу, требующую логических рассуждений, или произвольно домысливать факты.

Ассоциации — один из способов запоминания материала. Ассоциативные методики предлагают использовать эксперты по мнемонике. Однако эти же механизмы могут вести нас к иллюзиям восприятия и когнитивным искажениям.

Психолог Ларри Джакоби реконструировал в своих исследованиях эффект иллюзий памяти, предложив испытуемым прочесть список вымышленных имён, а некоторое время спустя — ещё один, спросив, кто из этих людей известен. Во втором списке встречались имена из первого. Испытуемые указывали на ранее предъявленные имена вместе с именами настоящих знаменитостей.

При этом о первоначальном предъявлении имен многие из них забыли. Ощущение узнавания они по ошибке использовали в качестве ответа на вопрос «Кто из этих людей знаменит?», что, конечно, не могло быть верным.

Когнитивная лёгкость — это отсутствие напряжения. С одной стороны, это очень приятное состояние, с другой — оно лишает нас возможности совершенствоваться под влиянием обстоятельств, изобретать новые интеллектуальные подходы, направлять усилия, пересматривать привычное. Ведь все эти вещи подразумевают некоторое количество дискомфорта. А когда мы ощущаем себя «на коне» и уверены в себе, то меньше проверяем информацию и менее критичны к своим действиям.

«Когнитивная тяжесть», в свою очередь, делает нас менее раскованными, более недоверчивыми. Мы начинаем мыслить критически, оценивать информацию с разных сторон. В таком состоянии расслабиться труднее; также может быть труднее принять решение, потому что все варианты кажутся недостаточно хорошими.

Разные причины лёгкости или напряжения действуют в обе стороны. В состоянии когнитивной легкости вы, вероятно, находитесь в хорошем настроении, вам нравится то, что вы видите, вы верите тому, что слышите, доверяете своим предчувствиям и оцениваете ситуацию как комфортную и знакомую. Вдобавок вы, скорее всего, рассуждаете небрежно и поверхностно. Ощущая напряжение, вы, вероятно, будете бдительны и склонны к подозрениям, вложите больше сил в своё занятие, будете чувствовать себя не так комфортно и делать меньше ошибок, но при этом будете меньше использовать интуицию и творческие способности.

Даниэль Канеман, «Думай медленно… Решай быстро»

Оба этих состояния имеют свои плюсы и минусы. Одно способствует личному комфорту и интуитивно-творческому восприятию, опирающемуся на архетипы. Другое делает нас более ответственными и внимательными, а также позволяет разрабатывать индивидуальные стратегии поведения.

Автор: Алиса Загрядская